Много лет тому назад жил один монах по имени Герасим. Всю жизнь свою Герасим провёл в молитве, посте и трудах и к концу жизни своей достиг великой святости. Имел жалость к зверям, был милосерден к людям, но больше всего на свете он любил Бога.

Чтобы всегда иметь память о Нём в своём сердце, он решил поселиться в той далёкой Палестинской земле, по которой когда-то ступали пречистые ноги Господа Иисуса Христа. Покинув свой родной город в Малой Азии, он поселился невдалеке от Иерусалима, за рекой Иордан, в пустыне.

Днём пустыня была сухая и знойная, точно вся золотая от раскалённого на солнце песка, а ночью спускалась прохлада, и яркие крупные звёзды сияли над спящей землёй.

Тихо было в пустыне, безлюдно. Изредка только пройдёт караван верблюдов с товарами, да пробежит за добычей шакал или лев. Герасим построил себе маленькую келью в пустыне и днём работал в ней — плёл на продажу из пальмовых веток корзины — а по ночам молился Богу, один, в тишине.

Скоро молва о его святой жизни разошлась кругом по окрестности, и стали к нему приходить издалека другие монахи, чтобы вместе с ним жить, молиться Богу и работать. Так вокруг старца собралось до ста монахов. Герасим построил для них монастырь на горе, среди пустыни, невдалеке от реки Иордан. Монахи занимались плетением корзин, которые носили потом продавать в Иерусалим. Герасим купил им также осла, на котором носили воду в бочонках из Иордана. В монастыре скоро стало мало места монахам и начали они, по примеру Герасима, ставить себе кельи в самой пустыне.

По воскресеньям за литургией все причащались пречистых Христовых Таин, услаждались беседою старца и вместе делили трапезу. После трапезы, взяв с собою на неделю немного воды и малую толику хлеба, они расходились по кельям в пустыню для подвигов веры, труда и молитвы. Жили все дружно, в любви и согласии и брали со старца пример для жизни Богу угодной. Старец же всё более возрастал и укреплялся в любви Божией и достиг такой святости, что не только люди его почитали и учились у него прилежанию, любви и терпению, но и звери ему подчинялись и слушались его, как когда-то Адама в созданном Богом раю.

Шёл однажды Герасим по Иорданской пустыне и видит: лежит перед ним, растянувшись на раскалённом песке, огромный лев. Присмотрелся старец позорче, придвинулся ближе к зверю, а зверь и не движется, грустно глядит на Герасима, поднял с трудом переднюю лапу и протянул её к старцу, точно его о чём умоляя. Опустился Герасим на песок, осмотрел внимательно львиную лапу и видит, что в неё вонзился огромный шип и что вся она распухла и загноилась. Старец очистил рану, вынул шип, обвязал лапу куском полотна. А лев кротко смотрел на Герасима, благодарно лизал ему руки, не умея словами выразить ему своих чувств. С тех пор лев не покидал старца, принимал пищу из его рук и ходил за ним, как верный ученик, и все кругом дивились благодарности зверя.

— Пусть будет он в числе нашей братии, — решил старец, пусть вмести с нами несёт послушание монастырское.

И поручил ему старец охранять осла, который носил воду из Иордана, а когда осёл пасся на берегу, лев должен был сторожить его. Терпеливо и кротко нёс лев своё послушание. Но случилось однажды, что лев отошёл от осла и уснул разморенный солнцем. Шёл караван верблюдов из Аравии. Увидели погонщики осла одного и увели за собой. Вернулся лев с понурым и виноватым видом вечером в обитель один.

— А где же осёл? — спросил его старец.

Лев ещё более понурил голову, точно прося у старца прощения. Старец подумал, что лев съел осла и строго сказал:

— Раз нет теперь у нас осла, то ты будешь делать для обители то, что делал он.

И стали с тех пор навьючивать на льва, как прежде на осла, бочонки и посылать его на Иордан за водой, и лев покорно исполнял эту работу и безропотно нёс своё новое послушание.

Через некоторое время купец из Аравии, уведший осла, вновь проходил с караваном верблюдов, нагружённых товарами. С ними был и осёл. Случайно на берегу Иордана им встретился лев. Увидев осла, лев тотчас узнал его и бросился к нему. Купец и его спутники, заметив льва, в страхе разбежались в разные стороны. А лев, схватив осла за повод, как делал это прежде, повёл его вместе с привязанными один за другим верблюдами к старцу в обитель. Громким рёвом и рыком выражал он при том свою радость, что нашёл потерянного осла.

Увидев его, ведущего гордо за собой осла, а за ним караван нагружённых верблюдов, старец улыбнулся и тихо сказал удивлённой этим зрелищем братии:

— Напрасно мы бранили льва, думая, что он съел нашего осла. Лев неповинно понёс наказание. Зверь бессловесный, а людям подаёт пример послушания.

С тех пор старец Герасим и лев ещё больше привязались друг к другу. И прожил так лев около пяти лет, не отлучаясь из монастыря.

Когда старец Герасим скончался и был погребён братией около церкви монастырской, льва в это время не оказалось в обители. Пришёл он лишь через несколько дней и начал искать старца. Увидев льва, монахи сказали ему:

— Нет нашего старца, отошёл ко Господу!

Стали монахи давать ему пищу, чтобы хоть этим утешить его. Но лев пищи не принял, озираясь кругом и скорбно рычал. А монахи, жалея его и гладя его по спине, всё повторяли:

— Нет нашего старца, оставил нас сиротами.

Лев же всё больше печалился, всё громче ревел, точно плакал. Тогда старший из братии сказал:

— Ну вот, ты не веришь, что ушёл от нас старец. Так иди с нами, мы покажем тебе место, где он теперь лежит.

И пошли с ним к гробнице. Преклонив колени, стали монахи плакать и горько скорбеть, потому что очень любили старца и жалели о кончине его. Услышав их плачь, и лев протяжно и горько завыл. Лёг потом на гробницу, испустил в последний раз сильный рык и сдох.

Сильно жалели о нём монахи и не знали, чему больше дивиться: праведной ли жизни и кончине старца, или благородству и преданности его верного льва. Вольную жизнь лев променял на ярмо, и просторы пустыни — на общество старца. Трудился и жил для него и самую жизнь свою принёс к его гробу. И прославили монахи Бога, открывшего им дивную тайну своей любви, в которой слиты единой связью и человек и зверь и вся природа.

И увидели они славу Божию, сияющую над миром, и льва, словно ягнёнка, лежащего у ног человека.