Есть в Риме, недалеко от Пантеона, небольшая площадь. Одна из сторон этой площади смотрит на церковь. Когда вы идете к ней от Пантеона, то еще раньше площади, в пролете улицы, вы видите главный вход в церковь. Верх его украшает голова оленя, а меж рогов его возвышается крест. Это церковь св. Евстафия; так почивают мощи святых мучеников Евстафия, жены его Феопистии и их двух сыновей.

Святой Евстафий жил при императоре Траяне и был самым лучшим его полководцем. Одно его имя наводило страх на врагов империи. Храбрый и непобедимый в боях, он был человеком очень доброго сердца, и вместе с женой творил много милостыни бедным. Вся их семья принадлежала к тогдашнему высшему обществу, была богата, и как все приближенные, пребывала в язычестве.

Однажды Плакида (языческое его прозвище) выехал на охоту. Увидев стадо оленей, Плакида бросился вперед. На своем быстром коне он скоро обогнал своих слуг и погнался один за оленями. Вдруг они видит, как один, необычайного роста, с красивыми ветвистыми рогами, выделился из стада и бросился в сторону. Плакида погнался за ним. Как ни был хорош конь под Плакидой, но олень бежал быстрее и скоро скрылся из виду. Плакида остановил коня и задумался. Что делать? Продолжать ли погоню или вернуться назад? И затрубил в рог, чтобы созвать своих слуг. Вдруг он видит — на высокой скале, прямо перед ним, стоит олень, и среди рогов его сияет крест с распятым на нем Господом Иисусом Христом. И слышит Плакида голос: — Что ты гонишь Меня?

Затрепетал Плакида от чудного видения и упал с коня на землю. Придя в себя, он спросил:

— Но Кто Ты, говорящий со мною? — И услышал в ответ:

— Я — Иисус, Спаситель мира. Твои добрые дела и милостыни взошли ко Мне. И Я не хочу, чтобы человек, делающий правду погиб. Для того Я явился тебе на этом животном, чтобы сделать тебя рабом Моим и даровать тебе вечное спасение.

— Но что же мне делать? — спросил Плакида. И услышал голос:

— Призови священника христианского и крестись от него во имя Отца и Сына и Святого Духа; он наставит тебя на путь спасения.

Возвратясь домой, Плакида рассказал наедине своей жене все, что видел и слышал, а больше никому не поведал о бывшем ему видении. Через некоторое время они узнали где живет христианский священник, пришли к нему ночью и попросили крещения. Научив их, как должно веровать в Бога и жить по Его заповедям, священник крестил Плакиду, жену его и двух детей их. Причастившись Святых Христовых Таин, они возвратились домой с великой радостью. Если раньше они жалели бедных и раздавали много милостыни, то теперь они готовы были всякого нищего ввести в свой дом, посадить с собой за стол, обласкать и утешить, чем только можно. Пост и молитва стали спутниками их жизни. Долго так текла спокойная и радостная жизнь в их доме.

Но вот пришли и скорби. Стали болеть рабы и слуги, стал пропадать скот, несколько раз воры обкрадывали их. И скоро у них поселилась нужда. Евстафий не унывал и не жаловался. Подобно многострадальному Иову, он говорил: “Господь дал, Господь и взял: да будет имя Его благословенно!” Одного он боялся, что жена не выдержит этих испытаний. Он ободрял ее такими словами:

— Помнишь, Феопистия, как мы счастливо жили, когда были язычниками. А теперь, ставши христианами, мы не выходим из беды. Что же нам делать? Неужели мы из-за этого отвернемся от Христа, Который пролил за нас кровь Свою? Нет, не будем унывать! Господу угодно испытать нас скорбями; но Он знает наши силы и не пошлет испытания, которого бы мы не вынесли.

Феопистия была настоящая римлянка и ответила мужу так: — Я всегда была тебе верной женой. Делили мы раньше радости, теперь поделим горести. Будем терпеть и надеяться на милость Божию: Он весьма милосерд и сострадателен.

Но жить так, как раньше жили, когда были богаты, они уже не могли. Бывать в гостях и принимать гостей стало трудно, как потому, что они обеднели, так еще больше оттого, что они стали христианами. Водить дружбу с язычниками, принимать участие в их пиршествах запрещала им их христианская совесть. Это они считали изменой Богу. И стали они думать куда бы им уехать из Рима. Легче всего было бы поселиться в одном из своих имений и начать простую трудовую, деревенскую жизнь. Но эту мысль пришлось оставить. В жаркую пору года, когда от жары и духоты жизнь становилась невыносимой, семьи римской знати переселялись в свои пригородные виллы и там начиналось шумное веселье.

И решили Евстафий и Феопистия совсем оставить Италию. Сели они на корабль и поплыли в Египет. Когда они пристали к берегам Африки, то хозяин корабля объявил, что за провоз семьи он платы не желает, а оставляет Феопистию своей рабой. Он был разбойник, а Феопистия была очень хороша собой и он прельстился ее красотой. Угрожая обнаженным мечем, он заставил Евстафия сойти с корабля. Плачевное то было зрелище: Евстафий с детьми рыдали на берегу, Феопистия в отчаянии простирала к ним руки и взывала о помощи... Но тут подул попутный ветер, корабль отделился от берега, и несчастная семья разделилась на долгие годы, не зная, встретятся ли они еще когда-нибудь.

Долго стоял Евстафий у берега моря с глазами, полными слёз, и неизбывной скорбью в сердце. Двое малюток прижались к нему. Что было делать? Куда идти? Кому пожаловаться на свою горькую участь? Сзади — море, впереди — чужая, неведомая земля. Не видно ни одной живой души, ни одного дымка, который указывал бы, что где-то поблизости есть человеческое жилье.

Между тем надвигались сумерки. Тени становились все длиннее, и скоро сотни звезд высыпали на потемневшем небе. Надо было найти где-то хотя бы пещеру, чтобы не остаться на ночь под открытым небом. В прибрежных скалах было много пещер и бедные странники нашли себе приют в одной из них.

Утром они двинулись в путь. Когда младший мальчик уставал, отец брал его к себе на плечи. Так они шли полдня без всякой дороги, все дальше уходя от берега. Вдруг малыш закричал, что видит реку и через час они подошли к широкой реке. Но не было видно ни моста, ни перевоза, а только по ряби на поверхности воды можно было заключить, что река не глубока. Оставив старшего на берегу, а младшего взяв на руки, Евстафий стал переправляться. Перейдя реку, он пошел за вторым ребенком, но посреди реки услышал пронзительный крик. Это старшего мальчика ухватил лев и поскакал в пустыню. Горько рыдая, несчастный отец воротился назад к младшему сыну, но не успел выйти на берег, как увидел, что волк схватил его и побежал в лес. Так, в течение двух дней Евстафий лишился жены и детей. Он опустился на колени, поднял руки к небу и взмолился к Богу: “Боже великий и сильный! В этот трудный час не оставь меня Твоею помощью, укажи путь куда мне идти, заступи, спаси и помилуй всех нас Твоею благодатию!” И как бы в ответ на эту мольбу в душе Евстафия прозвучали слова псалма: “Возведи на Господа печаль твою — и Той тя препитае.”

Скоро Евстафий пришел в одно селение. Никто в бедном страннике не узнал знаменитого римского полководца, но все были рады, что нашелся человек, согласный за малую плату оберегать их поля. И прожил там Евстафий 15 лет в великой нищете, смирении и труде. Утешением его была горячая молитва к Богу и надежда на Его милость.

В Риме же давно забыли, кто такой был Плакида, и если бы не война с варварами, никто бы не вспомнил про него. Но когда Римские легионы стали терпеть одно поражение за другим и уже отступили к самым границам Италии, то невольно все вспомнили военачальника Плакиду и жалели, что его нет. Сам император говорил: — Если бы был Плакида, то кто бы дерзнул напасть на нас? Надо его отыскать и сказать, что отечество в опасности. Кто возьмется за это дело, того я награжу великой честью. И вот два воина, из бывших друзей Плакиды, вызвались найти его и уговорить вернуться в Рим. Путь их был долгим, где они не спрашивали про Плакиду, везде слышали в ответ, что о таком человеке никто и не слыхал.

Наконец, императорские посланцы пришли в то селение, где жил Евстафий. Сначала они увидели его на поле, но, конечно, не узнали. А Евстафий, увидя усталых путников и узнав своих друзей, предложил им отдохнуть у него. За трапезой гости стали спрашивать Евстафия, не слышно ли в этих краях о римском полководце Плакиде, который много лет назад скрылся из Рима и ушел неизвестно куда.

— А на что он вам? — спросил Евстафий.

— Мы друзья его, — отвечали они. Император поручил нам отыскать его, чтобы он снова стал во главе легионов и отогнал врагов за пределы Италии.

Евстафий ничего не ответил, но видя своих друзей и слыша, что отечество в опасности, не мог удержаться от волнения. Отвернувшись, он украдкой вытер слезы. А когда он вышел на минуту за дверь, гости, переглянувшись, воскликнули: “Как этот человек похож на Плакиду!”

Зная, что у Плакиды был на шее рубец от раны, полученной в одном сражении, они условились, что как только хозяин войдет, они посмотрят, нет ли у него такого рубца. И какое же было их счастье! Евстафий вошел, неся новое угощение, и они увидели, что на его обнаженной шее краснеет след давно зажившей раны. Они бросились обнимать его и со слезами радости говорили:

— Ты Плакида, которого мы ищем! Ты — вождь римских легионов, которые ждут, что поведешь их снова от победы к победе!

— Так, друзья мои, — сказал Евстафий, — я Плакида. Я тот самый, который был когда-то славой Рима, грозой для врагов и вождем наших победоносных легионов. Только теперь вы видите меня в нищете и безвестности. По любви к Господу моему, я оставил все, потерял жену, лишился детей и живу трудами своих рук, как самый бедный поселянин. Но если Господу угодно возвести меня в прежнее достоинство и честь, я не буду противиться. Я готов вернуться к моим любимым войскам.

В Риме Евстафий был принят императором весьма милостиво. Став во главе легионов, Плакида нанес такое поражение варварам, что надолго отбил у них охоту вторгаться в пределы империи. Римские войска возвращались домой. В одном полку было два воина, очень дружных между собой. На одном привале они раскинули свою палатку близ сада одной бедной женщины и вели на досуге разговор.

— Кто твой отец? — спросил один другого. Тот отвечал:

— Я помню, что мы жили в Риме и были богаты. У меня был меньший брат. Не знаю как случилось, но наша семья покинула Рим и на корабле отправилась в Африку. Когда мы сошли на берег, матери с нами уже не было. Помню, что мы все плакали по ней; но почему она осталась на корабле, я не знаю. Потом мы пошли в глубь страны и пришли к какой-то реке. Пока отец переносил младшего брата, меня схватил лев и понес в пустыню. Но охотники убили льва и спасли меня. Услышав это, товарищ его бросился к нему на шею.

— Ты брат мой! Я помню все, что ты сейчас рассказывал. Я видел, как тебя схватил лев. Тогда же меня унес волк, но пастухи отбили меня, и я вырос в их деревне.

Женщина, работавшая поблизости, слышала их разговор. Это была Феопистия. Ее сердце трепетало от радости. В этих двух воинах она узнала своих сыновей и чуть не бросилась к ним в палатку, чтобы сказать, что она их мать. Но благоразумие подсказало ей, что с этим надо подождать. Едва ли бы они признали в бедной женщине, копающий землю в огороде, свою мать.

Она подумала: — Может быть лучше пойти к военачальнику и попросить разрешение следовать за войском в Рим? Там мне будет легче доказать свои материнские права. Придя к военачальнику, Феопистия изумилась, узнав в нем сразу своего мужа. Поклонившись ему до земли, она сказала:

— Господин мой, не прогневайся на меня, если я попрошу тебя об одной важной для меня вещи! — Хорошо, говори, — сказал он. И она начала:

— Не ты ли Плакида, нареченный во святом крещении Евстафием? Не ты ли видел Христа посреди рогов оленя? Не ты ли ради Бога оставил Рим с женой и детьми? Не у тебя ли варвар отнял жену на корабле? Вот я, твоя жена, — Бог мне свидетель, — благодатью Христовой сохранена от насилия, потому что варвар в тот же день погиб, а я осталась чиста и теперь скитаюсь в бедности.

Евстафий, узнав свою жену, бросился ей в объятия и оба заплакали от радости. Феопистия тотчас же поведала муже о детях. Молодые воины немедленно были вызваны к Евстафию. Невозможно изобразить словами эту семейную встречу... Слёзы родителей, удивление и неописуемую радость молодых воинов, оказавшихся сыновьями знаменитого полководца.

Как бывает в природе, что после долгих дней холода и ненастья вдруг солнышко снова разгонит тяжелые тучи, засияет на небе и согреет всех на земле, — так в семье Евстафия после стольких лет разлуки и трудной жизни снова воцарилась радость.

Римские легионы с триумфом возвратились в Рим. Евстафию была оказана наивысшая честь. Сам император встретил его у ворот Рима и возложил ему на голову лавровый венец победителя. ( Но это был новый император, только что вступивший на престол). На другой день были назначены жертвоприношения в благодарность богам за дарованную победу. Прибыл и Евстафий со своей свитой, но не хотел войти в капище. Донесли императору. Он велел спросить Евстафия почему он не хочет поблагодарить богов за победу и за радость возвращения жены и детей.

— Я христианин, признаю только одного Бога Иисуса Христа, и Его благодарю за все милости к нам, — ответил Евстафий. Тогда было приказано Евстафию снять с себя все знаки отличия и явиться в суд к императору с женой и сыновьями. Император увещевал их оказать ему послушание и поклониться богам, но они остались непреклонны.

— Мы христиане, — говорили они, — и не можем кланяться бездушным истуканам.

— Тогда вы умрете жестокой и бесчестной смертью, — сказал император и осудил их на съедение зверям.

Святой Евстафий с женой и сыновьями пошли на смерть, как на пир, желая пострадать за Христа. Их привели в цирк и поставили посреди арены. Голодные звери были выпущены из клеток. Зрители ахнули! Все ждали, что звери сразу бросятся на узников и растерзают их. Но случилось чудо: звери стали лизать у них руки и ноги и никого из них не тронули. Но император не вразумился, он воскликнул:

— Завтра мы приготовим им жаркую баню. Святую семью посадили в темницу, а утром бросили в раскаленного вола. Долго оттуда неслось тихое пение; наконец все стихло и огонь потух. Когда спустя три дня открыли чрево вола, то вместо пепла и костей, увидели нетленные мощи мучеников. Их лица были, как живые и сияли такой чудной красотой, что весь народ воскликнул: “ Велик Бог христианский!”

Христиане взяли тела святых мучеников и похоронили их с честью, славя Бога, дивного во святых Своих. Это все произошло около 118 года по Р. Х.